Православная символика — символы христианства и их значение. Христианские символы и знаки Знаки символы троицы

Для наших читателей: символ троицы в христианстве с подробным описанием из различных источников.

ТРОИЦА - как символ, отличается от

тем, что является единством, соединением трех в одном и одного в трех. Это символ единства в разнообразии. «Средний, действующий как посредник, связывает двух других в единый совершенный порядок» (

Троица символизируется желтым, красным и зеленым цветами; тремя качествами - Любовью, Верой и Надеждой.

Другие символы Троицы: трон, книга и

(сила, интеллект, любовь); три переплетенные рыбы или три рыбы с одной головой; три орла или льва; три солнца; треугольник с глазом внутри или тремя звездами; три состыкованных треугольника; три наложенных друг на друга круга или арки внутри круга;

трилистник

или крест из трех листьев.

В греко-римской культуре: Зевс, Посейдон, Гадес; Юпитер, Нептун, Плутон; Небо, Океан, Подземный мир.

Ранний символ Троицы

В шумеро-семитской традиции: Ану, Эа, Бел; Син, Шамаш, Иштар; Ашшур, Ану, Хоа. В Троице «две трети суть Бог, одна треть есть Человек» (

Гильгамеш

В Каббале первоначальная троица включала мужское начало, женское начало и объединяющий разум.

В индуизме Троица - это Тримурти, а также триединый Брахман, АУМ, неуничтожимое Слово.

У скандинавов и тевтонов: Один, Тор, Фригг; Бодан (Вотан), Донар, Фрейя.

Среди перечисленных троиц кельтов следует упомянуть трех Бригитт (три в одном).

У буддистов Триратна: Будда, Дхарма, Сангха; Будды, Сыновья Будд и Дхармакая.

Троица ветхозаветная

Термин появился в конце II веке, позже учение о Троице было развито в III веке (

) и вызвало острую дискуссию в христианской церкви (так называемые тринитарные споры). Догмат о Троице закреплен на 1-м (325 год) и 2-м (381 год) вселенских соборах; однако его отрицали многие секты, например

антитринитарии

Символами Троицы являются рука (символ Отца), ягненок (символ Сына) и голубь (символ Святого Духа). Кроме того, одним из древнейших символов Троицы является равносторонний треугольник. Этот символ показывает, что Отец, Сын и Святой Дух равны и составляют одну божественную сущность.

Расположение трех сплетенных между собой рыб, которое иногда можно обнаружить на церковных эмблемах, является попыткой объединить идею Христа-рыбы с двумя рыбами зодиакального знака Рыбы и создать из этого Троицу. Какой бы ни была причина выбора рыбы в качестве эмблемы, здесь не может быть сомнения в том, что рыба стала одним из самых содержательных образов христианства.

В некоторых из них символ Христа соединен с треугольником, символом Бога-Отца. В последнем знаке три круга означают

Шесть символов Троицы

триединство, каждый круг независим и совершенен сам в себе.

Популярным абстрактным изображением, которое часто вырезали на дереве или изображали на витражах в позднее средневековье, был Svutum Fidel - Герб Троицы, в котором утверждается принцип единства и вместе с тем индивидуальности каждого элемента Троицы. На нем написано: «Отец - не Сын, Сын - не Дух Святой, Дух Святой - не Отец; Отец - это Бог, Сын - это Бог, Святой Дух - это Бог».

Иногда для выражения триединства используются три

Тремя ушами формирующие треугольник.

Тро́ица (др.-греч. Τριάς, лат. Trinitas) - богословский термин, отражающий христианское учение о трёх Лицах единого по существу Бога. Впервые термин «Троица» засвидетельствован у Феофила Антиохийского (II век):

«Три дня, которые были прежде создания светил, суть образы Троицы, Бога и Его Слова и Его Премудрости» .

Суть догмата

Никео-Цареградский Символ веры, зафиксировавший догмат о Пресвятой Троице, занимает центральное место в богослужебной практике многих христианских церквей и является основой христианского вероучения. Согласно православному учению:

Бог Отец ни от кого не рождается и ни от кого не исходит
Бог Сын предвечно рождается от Бога Отца
Бог Святой Дух предвечно исходит от Бога Отца

Все три Лица (Ипостаси, Личности) Троицы существуют в полном единстве, которое творит мир, промышляет о нём и освящает его.

По учению церкви, Бог, единый в трёх лицах, является бестелесным невидимым духом (Ин. 4:24), живым (Иер. 10; 1Фес. 1:9), вечным (Пс. 89:3; Исх. 40:28; Рим. 14:25), вездесущим (Пс. 138:7-12; Деян. 17:27) и всеблагим (Мф. 19:17; Пс. 24:8). Его невозможно видеть, поскольку Бог не имеет в себе такого, из чего состоит видимый мир.

«Бог есть свет, и нет в Нем никакой тьмы» (Ин. 1:5). Бог Отец не рождается и не исходит от другого Лица; Сын Божий предвечно рождается от Бога Отца; Дух Святый предвечно исходит от Бога Отца. Все три Лица по существу и свойствам совершенно равны между собой. Христос - Единородный Сын Божий, рождён «прежде всех век», «свет от света», вечно с Отцом, «единосущен Отцу». Всегда был и есть Сын, как и Святой Дух, Через Сына всё сотворено; «Им же вся быша, и без Него ничтоже бысть, еже бысть» (Ин. 1:3). Бог-Отец всё творит Словом, то есть Единородным Сыном Своим, при воздействии Духа Святого: «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог» (Ин. 1:1). Отец никогда не был без Сына и Духа Святого: «Прежде нежели был Авраам, Аз есмь» (Ин. 8:58).

Митрополит Макарий (Булгаков). Православно-догматическое богословие. – СПб., 1868.

Несмотря на общую природу (сущность) всех Лиц Святой Троицы и Их «равночестность и сопрестольность», акты предвечных рождения (Сына) и исхождения (Святого Духа) непостижимым образом различаются между собой. Все Лица нераздельной Троицы находятся в идеальной (абсолютной и самодостаточной) взаимной любви - «Бог есть любовь» (1Ин. 4:8). Рождение Сына и исхождение Духа признаются вечными, но добровольными свойствами божественного естества, в отличие от того, как Бог из ничего (не из Своей Природы) сотворил бесчисленный ангельский мир (невидимый) и материальный мир (видимый нами) по своей благой воле (по своей любви), хотя мог бы и не творить ничего (к этому Его ничего не принуждало). Православный богослов Владимир Лосский высказывается, что не абстрактная божественная природа (вынужденно) производит в себе три Лица, а наоборот: три сверхъестественных Лица свободно задают абсолютные свойства общему своему божественному естеству. Все Лица божественного существа пребывают неслитно, нераздельно, неразлучно, неизменно. Трёх-личного Бога недопустимо представлять ни как трёхглавого (так как одна голова не может рождать другую и изводить третью), ни как трёхчастного: преподобный Андрей Критский в своём каноне называет Троицу про́стой (несоставной).

Три божественные Лица выступают в качестве одной сущности Триединого Бога. В христианских молитвах к Богу всегда обращаются только в единственном числе: «Ты», «Бог», «Вседержитель», «Творец», «Господь», «Спаситель», и т. д., но нет обращений «вы», «боги», «творцы», «вседержители», «господа», «спасители» и т. п. В некоторых германских языках сохранилась архаичная форма местоимения второго лица «Ты» в единственном числе, которая употребляется только для обращения к Богу - в частности, из староанглийского языка унаследована форма «Thou», тогда как при личном обращении используется форма множественного числа «you», переводимая в зависимости от контекста и как «ты», и как «вы».

Иоанн Дамаскин так описывает сущность Триединого Бога:

«Как огонь и происходящий от него свет существуют вместе, - не прежде бывает огонь, а потом уже свет, но огонь и свет вместе, - и как свет всегда рождается от огня и всегда в нём пребывает и отнюдь от него не отделяется: так рождается и Сын от Отца, никак не отделяясь от Него».

В христианстве Бог соединён со своим творением: «В тот день узнаете вы, что Я в Отце Моем, и вы во Мне, и Я в вас» (Ин. 14:20), «Я есмь истинная виноградная Лоза, а Отец Мой – Виноградарь; Всякую у Меня ветвь, не приносящую плода, Он отсекает; и всякую, приносящую плод, очищает, чтобы более принесла плода. Пребудьте во Мне, и Я в вас» (Ин. 15:4-6). На основе этих евангельских стихов Григорий Палама делает вывод, что «Бог есть и называется природой всего сущего, ибо Ему все причастно и существует в силу этой причастности ».

Православное вероучение считает, что при воплощении (вочеловечении) второй ипостаси Святой Троицы Бога-Сына в Богочеловека Иисуса Христа (через третью ипостась Св. Троицы Бога Духа Святого и пречистую Деву Марию), при земной жизни Спасителя, при Его крестных страданиях, телесной смерти, сошествии во ад, при Его воскресении и вознесении на Небо, вечные отношения между Лицами Св. Троицы не претерпели никаких изменений.

Православная церковь допускает только символическое изображение невидимой и непостижимой Троицы. Общепризнанной иконой Троицы служит образ русского иконописца Андрея Рублёва. На этом изображении подчёркивается равенство всех трёх Фигур и Их полное единство (почти зеркальное), притом, что лица Их и одежды на Них разные. Согласно православному вероучению, у всех Лиц Пресвятой Троицы одна всеблагая воля, одно всемогущее действие, одна сила и власть. Святитель Афанасий Александрийский утверждал, что Святая Троица нераздельна по естеству, и едино Её действие. Бог-Троица есть совершенный союз любви.

При этом Бог-Отец является Причиной и Источником превечного бытия Бога-Сына и Святого Духа. Бог-Отец является Источником воли и действия Святой Троицы, совершителем - Бог-Сын, Который действует посредством Святого Духа. В то же время, согласно православному учению, единоначалие (монархия) Бога-Отца не означает подчинение Ему Бога-Сына и Святого Духа, так как Сын и Святой Дух являются самостоятельными Личностями и обладают всем, что присуще по природе Отцу, кроме свойства Его нерожденности (не происхождение ни от какого другого начала).

Христианство возвещает, что Троица совершенно непостижима не только для людей, но даже для самых высших ангелов. Поэтому Троицу познавать возможно только с помощью Божией.

Учение о Троице представляет первый догмат, установленный церковью в течение первых веков христианства. Так как всё содержание христианского учения веры дано в откровении, то и данный догмат не мог явиться как результат стремлений найти какое-либо новое понятие о Боге: он возник из потребности ближайшим образом определить существо Того, кто является центральным носителем откровения, то есть уяснить вопрос об исторической личности Искупителя. Учение о Троице есть, следовательно, плод христологии, и рассматривать его можно, следовательно, не иначе, как в связи с учением о личности Иисуса Христа.

Троичность Бога в Ветхом Завете

С полною определённостью учение о троичном Боге дано лишь в Новом Завете, но зачатки его христианские богословы находят в ветхозаветном откровении. В частности, в самом первом стихе Библии (Быт. 1:1) употреблено слово ‏אלוהים‏‎ - «Элох’и́м», обозначающее Бог , дословно Бо́ги (во множественном числе). Есть мнение, что другое ветхозаветное имя Бога «Адонай» - субституция древнееврейского тетраграмматона переводится в Синодальном переводе как «Господь».

Так же прикровенно на троичность Лиц в Боге указывают фразы:

Ярким проявлением троичности Божества считается явление «трёх мужей» Аврааму у дубравы Мамре: «И явился ему Господь у дубравы Мамре, когда он сидел при входе в шатер, во время зноя дневного. Он возвел очи свои и взглянул, и вот, три мужа стоят против него» (Быт. 18:1). При этом Авраам к трём обращается как к одному: «Владыка! если я обрел благоволение пред очами Твоими, не пройди мимо раба Твоего».

Следующим указанием на троичность лиц Бога находим в шестой главе книги пророка Исаии:

При этом серафимы, стоявшие вокруг Господа, трижды взывали:

Троичность Бога в Ветхом Завете видят и в других выражениях, например, в формуле священнического благословения:

Указания на божественного Христа и Святого Духа христиане видят в учении об Ангеле Яхве (Ангел Иеговы; Быт. 16:7 сл.; Быт. 22:15, Быт. 22:12; Быт. 31:11 сл.; Исх. 3:2 сл.), ангеле Завета (Мал. 3:1), имени Божием, обитающем в храме (3Цар. 8:29; 3Цар. 9:3; 4Цар. 21:4), славе Божией, наполняющей храм (3Цар. 8:11; Ис. 6:1) и в особенности о Духе Божием, исходящим от Бога, наконец, о Самом Мессии (Ис. 48:16; Ис. 61:1; Зах. 7:12).

Троичность Бога в Новом Завете

В откровении новозаветном прежде всего имеет значение свидетельство Самого Христа о своем богосыновстве. В Христианском представлении, это последнее не может быть истолковано в смысле только указания на сыновство в религиозном или теократическом смысле: метафизическая основа сыновства совершенно очевидна. Одним из яснейших указаний на эту последнюю могут служить слова установления таинства крещения (Мф. 28:19), в которых воскресший Христос поставляет Себя наряду с Отцом и Св. Духом, как равную Им Личность (Ин. 14:28; Флп. 2:6). По смыслу данных слов, все люди должны стоять в такой же религиозной зависимости от Сына, в какой они находятся от Отца. Этот вывод не может быть устранен ни предположением, что Сын и Дух Св. должны рассматриваться только как подчиненные посредствующие лица, служащие божественному откровению, ни предположением, что они только преходящие формы откровения единого Бога. В первом случае необходимо было бы ожидать предлогов εν и διά (в и через); против второго предположения говорит то, что этот единый Бог не назван, и кроме того самое крещение «во имя» предполагает поставление крещающегося в личное отношение к Тому, во имя Кого оно совершается. Следовательно, и Сын, подобно Отцу и Духу, должен иметь непреходящее значение. Наряду с формулой крещения должны быть поставлены такие места, как Ин. 8:56 и Ин. 17:5, в которых несомненно утверждается мысль о домирном бытии Христа в самом существе Божием, а не о существовании Его только в предвечном совете Бога.

На основе самосвидетельства Христа раскрывают учение о Его существе и отношении к Богу и апостолы. В этом случае, естественно, они должны были обращаться и к ветхозаветному откровению (1Кор. 10:4; 1Пет. 1:11; 1Ин. 1:1; Кол. 1:15; Евр. 1:3). Ещё чаще в учении апостольском выступает на вид отношение Христа к творению. «Рожденный прежде всякой твари» (Кол. 1:15), Христос является не только Посредником, через Которого создано все, и земное и небесное (Ин. 1:3; 1Кор. 8:6; Кол. 1:16), но и вечным жизненным Принципом мира (Ин. 1:4) и его Владыкою, держащим все словом силы своей (Евр. 1:3). Как и эти последние предикаты, так и другие названия, прилагаемые ко Христу: Сын Божий, единородный, собственный, первородный, - и выражают мысль о домирном бытии, - указывают ещё с полною определённостью, насколько Искупитель может быть назван Сыном Божиим независимо от человеческого фактора; они не исключают ещё со всею решительностью возможности представления, что Бог действовал и обитал во Христе.

К более ясному пониманию божественного существа Христа ведут чисто тринитарные места, как Рим. 11:36; 1Кор. 8, 12:4. Сопоставление здесь Христа со Св. Духом ясно указывает уже на имманентные Его отношения к Богу. Если Дух Св. представляется здесь не связанным с каким-либо человеческо-историческим фактором, то и Христос, следовательно, раз Он сопоставляется с Отцом и Духом, должен мыслиться как имеющий и основу своей Личности во внутреннейшей жизни Божества. Со всею определённостью выражается мысль о божественном существе Спасителя в названии Его Словом, Логосом. Высокое значение этого термина состоит в том именно, что он означает личность Искупителя по чисто божественной лишь стороне, независимо от фактора человеческого. Независимо от явления во плоти, Слово от начала было у Бога и Само было Богом (Ин. 1:1-2, Ин. 1:14). Божественная природа личности Христа ставится данным учением выше всякого сомнения. Неудивительно, поэтому, что когда церковная теология поставила себе задачу точнее определить отношение Христа ко внутреннейшей жизни Бога, она избрала на первых порах этот термин, как наиболее подходящий для обозначения божественной стороны в Спасителе, независимо от человеческой.

Библия нигде не использует термин «Троица», «триединство», или что-либо подобное. Есть только два текста, которые «определяют» Троицу. «Итак идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа… » (Мф. 28:19) и «Ибо три свидетельствуют на небе: Отец, Слово и Святый Дух; и Сии три суть едино » (1Ин. 5:7, известен как «Иоаннов стих», и его аутентичность оспаривается).

История формирования догмата

Доникейский период

Начало богословскому раскрытию догмата Троичности полагает св. Иустин Философ (ум. 166 г.). В слове «Логос» Иустин находит эллино-философский смысл «разума». В этом смысле Логос является уже чисто имманентным божественным принципом. Но так как предметом божественного мышления у Иустина односторонне представляется лишь внешний мир, то и исходящий от Отца Логос становится в сомнительное отношение к миротворению. «Сын рождается, когда Бог в начале все создал через Него». Рождение Сына, следовательно, хотя и предваряет творение, но находится с ним в тесном соотношении и представляется совершающимся перед самым творением; а так как причиною рождения представляется воля Отца, и Сын называется служителем этой воли, то Он становится в отношение решительной субординации - έν δευτέρα χώρα (на втором месте). В этом воззрении можно уже усмотреть ошибочные направления, в борьбе с которыми в конце концов совершилось надлежащее раскрытие догмата. И иудейско-религиозное воззрение, воспитанное на ветхозаветном откровении, и греческо-философское одинаково тяготели к признанию абсолютной монархии в Боге. Различие заключалось лишь в том, что иудейский монотеизм выходил из понятия о единой божественной воле, а философское умозрение (нашедшее своё завершение в неоплатонизме) понимало абсолютное бытие в смысле чистой субстанции.

Постановка проблемы

Христианское учение об Искупителе, как воплотившемся Сыне Божием, ставило богословскому умозрению трудную задачу: как примирить учение о божественной природе Христа с признанием абсолютного единства Божества. В решении этой задачи можно было пойти двояким путём. Выходя из понятия о Боге, как субстанции, можно было пантеистически или деистически представить Логос причастным к божественному бытию; исходя из понятия Бога, как личной воли, можно было мыслить Логос как подчиненное этой воле орудие. В первом случае представлялась опасность превратить Логос в безличную силу, в простой принцип, неотделимый от Бога; во втором случае Логос являлся отдельною от Бога-Отца личностью, но переставал быть причастником внутренней божественной жизни и существа Отца. Отцами и учителями доникейского периода надлежащей постановки данного вопроса дано не было. Вместо выяснения внутреннего, имманентного отношения Сына к Отцу, они останавливались более на выяснении отношения Его к Миру; недостаточно раскрывая мысль о самостоятельности Сына, как отдельной божественной ипостаси, они слабо оттеняли мысль о полном Его единосущии с Отцом. Те два течения, которые замечаются у Иустина, - с одной стороны, признание имманентности и равенства Сына с Отцом, с другой, решительное поставление Его в подчинение Отцу, - ещё в более резкой форме наблюдаются и у них. За исключением св. Ириния Лионского, все писатели данного периода до Оригена в раскрытии учения об отношении Сына к Отцу держатся теории различия Λόγος ένδιάθετος и Λόγος προφορικός - Слова внутреннего и Слова произнесенного. Так как эти понятия заимствованы были из философии Филона, где они имели характер не чисто богословских, а скорее космологических понятий, то и церковные писатели, оперируя с этими понятиями, обращали более внимания на последнюю - космологическую их сторону. Произнесение Отцом Слова, понимаемое как рождение Сына, мыслится ими не как момент внутреннего самооткровения Бога, а как начало откровения ad extra. Основание для этого рождения полагается не в самом существе Бога, а в Его отношении к миру, причем самое рождение представляется делом воли Отца: восхотел Бог сотворить мир и родил Сына - произнес Слово. Ясного сознания той мысли, что рождение Сына есть не только generatio aeterna (поколение вечных), но и sempiterna (всегда настоящее) у этих писателей не выражено: рождение представляется актом предвечным, но совершающимся, так сказать, на границе конечного жития. С этого момента рождения Логос и становится действительною, отдельною ипостасью, тогда как в первый момент своего бытия, как Λόγος ένδιάθετος, он мыслится более как свойство лишь духовной природы Отца, в силу которого Отец есть существо разумное.

Тертуллиан

С наибольшей последовательностью и резкостью это учение о двойственном Слове развито было западным писателем Тертуллианом. Слову внутреннему у него противопоставляется не только Слово произнесенное, как у предшествующих писателей (Татиана, Афиногора, Феофила Антиохийского), но и Сын. С момента лишь произнесения - «рождения» - Слова Бог и Слово вступают между собою в отношение Отца и Сына. Было время, следовательно, когда не было Сына; Троица начинает существовать во всей полноте только с момента сотворения мира. Так как причиной рождения Сына у Тертуллиана представляется желание Бога создать мир, то естественно, что у него выступает и субординационизм, и притом в более резкой форме, чем у его предшественников. Отец, рождая Сына, определил уже и Его отношение к миру, как Бога откровения, и с этою целью в самом уже рождении немного унизил Его; к Сыну, именно, относится все то, что философия признает недостойным и немыслимым в Боге, как существе абсолютно простом и высшем всяких мыслимых определений и отношений. Нередко отношение между Отцом и Сыном представляется у Тертуллиана даже как отношение части к целому.

Ориген

Та же двойственность направления в раскрытии догмата замечается и у самого видного представителя доникейского периода - Оригена (ум. 254), хотя последний и отрешается от теории различия Слова внутреннего и произнесенного. Примыкая к философскому воззрению неоплатонизма, Ориген мыслит Бога как начало абсолютно простое, как абсолютную энаду (совершеннейшее единство), высшую всяких мыслимых определений. Последние заключаются в Боге лишь потенциально; деятельное их проявление даётся только в Сыне. Отношение между Отцом и Сыном мыслится, следовательно, как отношение энергии потенциальной к энергии актуальной. Однако, Сын не просто лишь деятельность Отца, актуальное обнаружение Его силы, а деятельность ипостазирующаяся. Ориген решительно приписывает Сыну особую Личность. Рождение Сына представляется ему в полном смысле слова присущим актом, совершающимся во внутреннейшей жизни Бога. В силу божественной неизменяемости, этот акт существует в Боге от вечности. Здесь Ориген решительно возвышается над точкою зрения своих предшественников. При данной им постановке учения не остаётся уже никакого места для мысли, чтобы Λόγος ένδιάθετος не был когда-нибудь вместе с тем Λόγος προφορικος. Тем не менее эта победа над теорией двойственного Слова не была ещё решительною и полною: та логическая связь между рождением Сына и бытием мира, на которой держалась данная теория, не была окончательно порвана и у Оригена. В силу той же самой божественной неизменяемости, по которой Ориген признает рождение Сына вечным актом, он считает столь же вечным и творение мира и оба акта поставляет в столь тесную связь, что даже смешивает их между собою и в первом их моменте сливает до неразличимости. Творческие мысли Отца представляются не только содержащимися в Сыне - Логосе, но и отождествляются с самою Его ипостасью, как составные части одного целого, и Сын Божий рассматривается как идеальный мир. Силою, производящею тот и другой акт, представляется при этом вседовлеющая воля Отца; Сын оказывается только посредником, через которого становится возможным переход от абсолютного единства Бога ко множеству и разнообразию мира. В абсолютном смысле Богом Ориген признает только Отца; только Он - ό Θεός, αληθινός Θεός или Αυτόθεος, Сын же есть лишь просто Θεός, δεύτερος Θεός, Бог только по причастию к Божеству Отца подобно другим θεοί, хотя, как первый обожествившийся, и превосходит последних в безмерной степени своею славою. Таким образом, из сферы абсолютного Божества Сын низводился Оригеном в одну категорию с сотворенными существами.

Монархианизм

С полною ясностью выступает противоположность указанных двух направлений, если мы возьмем их в одностороннем развитии с одной стороны в монархианстве, с другой - в арианстве. Для монархианства, стремившегося довести до рассудочной ясности представление об отношении троичности к единству в Божестве, церковное учение представлялось скрывающим в себе противоречие. Экономия, - догмат о Божестве Христа - по этому воззрению, была отрицанием монархии, - догмата о единстве Божества. Чтобы спасти монархию, не отрицая безусловно и экономии, представлялось два возможных пути: или отрицание личностного различия Христа от Отца, или отрицание Его Божества. Сказать ли, что Христос не есть Бог, или наоборот, что Он-то и есть именно Сам единый Бог, - в обоих случаях монархия остаётся не нарушенной. По различию этих двух способов решения вопроса, монархиан делят на два класса: модалистов и динамистов.

Монархианизм модалистический и патрипассианство

Монархианизм модалистический в подготовительной своей стадии нашёл выражение в патрипассианстве Праксея и Ноэта. По их воззрению, Отец и Сын различны только secundum modum. Единый Бог, поскольку мыслится невидимым, нерожденным, есть Бог-Отец, а поскольку мыслится видимым, рождённым, есть Бог-Сын. Основанием такой модификации является воля Самого Бога. В модусе нерожденного Отца Бог является до своего вочеловечения; в акте воплощения Он вступает в модус Сына, и в этом модусе пострадал (Pater passus est: отсюда самое название данной фракции модалистов патрипассианами). Своё завершение модалистический монархианизм находит в системе Савеллия, который впервые ввёл в круг своего созерцания и третью ипостась Троицы. По учению Савеллия, Бог есть чуждая всяких различий монада, простирающаяся затем вовне в триаду. Смотря по требованию мироправления, Бог принимает на Себя то или другое лицо (πρόσωπον (лат. «persona») - маску) и ведёт соответствующий разговор. Пребывающий в абсолютной самостоятельности, как монада, Бог, исходя из Себя и начиная действовать, становится Логосом, который есть не что иное, как принцип, лежащий в основе дальнейших форм откровения Бога как Отца, Сына и Св. Духа. Как Отец, Бог открывал Себя в Ветхом Завете; в Новом Завете Он принял на Себя лицо Сына; третья, наконец, форма откровения в лице Св. Духа наступает с момента сошествия Св. Духа на апостолов. Каждая роль кончается по миновании в ней нужды. Когда, поэтому, цель откровения в лице Св. Духа будет достигнута, прекратит своё существование и этот модус, и последует «сокращение» Логоса в прежнюю монаду, то есть возвращение последней к первоначальному молчанию и единству, равносильному полному прекращению бытия мира.

Монархианизм динамический

Совершенно обратным путём пытался согласить монархию в Боге с учением о Божестве Христа монархианизм динамический, представителями коего были Феодот кожевник, Феодот банкир, Артемон и Павел Самосатский, у которого эта форма монархиализма получила высшее своё развитие. Чтобы спасти монархию, динамисты прямо жертвовали Божеством Христа. Христос был простой человек, и, как таковой, если и существовал до своего явления в мир, то лишь в божественном предопределении. О воплощении в Нем Божества не может быть и речи. В Нем действовала та же самая божественная сила (δύναμις), которая раньше действовала в пророках; только в Нем она была в несравненно более полной мере. Впрочем, по Феодоту Младшему, Христос даже и не высшее явление истории, ибо выше Его стоит Мелхиседек, как посредник не Бога и человеков, а Бога и ангелов. В этом виде монархианизм не оставлял места уже и Троице откровения, разрешая троичность в неопределённую множественность. Павел Самосатский комбинировал это воззрение с понятием о Логосе. Логос, однако, у Павла есть не что иное, как известная лишь сторона в Боге. Он является в Боге приблизительно тем же, чем является слово человеческое (понимаемое как разумное начало) в духе человека. О субстанциальном пребывании Логоса во Христе не может быть, следовательно, и речи. Между Логосом и человеком Иисусом могло лишь установиться отношение соприкосновения, соединения по знанию, по хотению и действию. Логос мыслится, следовательно, лишь как принцип воздействия Бога на человека Иисуса, под каковым совершается то нравственное развитие последнего, которое делает возможным применение к нему божественных предикатов

Арианство до известной степени было продолжением и повторением динамического монархианизма, хотя и явилось как противоположность ему. Оно переносило лишь воззрение монархиан на Христа, как оно развито было в системе Павла Самосатского, непосредственно на Сына, как вторую ипостась. Если динамисты пытались спасти монархию отрицанием Божества Искупителя, то ариане достигали той же цели через отрицание Божества Логоса. В полную противоположность монархианизму, Арий решительнейшим образом присваивал Логосу личное бытие, признавал Его ипостасью, отличною от Отца. Это побуждало Ария точнее указать внутреннее отличие обеих ипостасей. Отец и Сын различаются как существа, из коих первое имеет основу, начало своего бытия в самом себе, а второе имеет эту основу в другом. Смешивая понятия начала, как принципа или причины, и начала, как исходного пункта бытия, Арий пришёл к отрицанию безначальности Сына. Правда, Сын рождён прежде всякого времени; но до своего рождения Он все же не существовал. Нельзя сказать, чтобы Он, прежде чем родился, существовал в существе Отца, ибо в таком случае он существовал бы или как часть в целом, сливаясь до неразличимости с Отцом, или же, сохраняя различие, оказывался бы существующим уже до своего рождения. В том и другом случае вносилось бы понятие сложности и делимости в простое существо Божие. Таким образом, Сын не совечен Отцу; можно сказать, что «было некогда, когда Его не было». При таком воззрения Арий естественно предпочитал заменять употреблявшееся обычно выражение «рождение из существа», как имеющее, по его мнению, эманационный характер и ведущее к признанно некоторой материальности и делимости в Боге, выражением «сотворен по воле». Таким образом, арианство ставило Сына, как ипостась, решительно вне области божественного бытия: Сын стоит в таком же отношении к Богу, в каком и всякое другое творение. Он Бог только по благодати. Божественное существо представлялось арианству всецело замкнутым в ипостаси Отца, отличительным признаком которого полагалась «нерождённость»; Сын, как не обладающий этим свойством, мыслился как совершенно не подобный Отцу. Далее, поскольку всякое творение подлежит изменению, и Логос оказывался по нравственной своей стороне не неизменяемым. Если Он остаётся тем, чем сотворён, то по своему свободному решению. И если Бог в самом рождении уже дал Ему славу, то дал её всё же как награду за свободно-нравственный подвиг, который Он имел впоследствии совершить на земле. На вопрос о цели приведения в бытие такого существа ариане отвечали дуалистическим противоположением Бога и материи. Бог создаёт Сына, как необходимого посредника для приведения в бытие мира, который не мог бы вынести непосредственного воздействия Самого Творца. Этот крайний субординационизм проводился ещё далее в отношении к третьей ипостаси. Дух Св. является лишь дальнейшим звеном в ряду посредств между Богом и миром, стоящим в таком же отношении к Сыну, в каком Сам Сын находится к Отцу. - В противоположность двум указанным направлениям и должно было совершиться надлежащее раскрытие церковного учения о Троице. Монархианизм, утверждая момент имманентности Логоса, приводил к пантеизму и уничтожал специфическую особенность бытия Бога во Христе; арианизм, утверждая момент ипостасности Логоса, приводил к деизму, признавая Сына низшим служебным орудием творческой силы Бога, который столько возвышен над миром, что прямое Его действие на последний представляется невозможным.

В противоположность первому воззрению, православное богословие должно было утвердить мысль об ипостасности Сына, в противоположность второму - мысль об Его имманентности, непосредственном отношении к Богу. Эту задачу и выполняют отцы никейского и посленикейского периода, главным образом свв. Афанасий Александрийский, Василий Великий и Григорий Назианзин. Арианскому учению, с которым имел ближайшим образом дело Первый Никейский собор, были противопоставлены в его определении три следующих положения. В противоположность мысли, что Сын есть нечто только случайное для Бога, никейский собор утверждал мысль о рождении Сына «из существа Отца» (hoc est eiusdem cum Patre substantiae); в противоположность мысли, что рождение Сына от Отца предполагает первичность Отца по времени, утверждалась мысль о вечности рождения; наконец, в противоположность мысли о тварном происхождении Сына из ничего и полном Его неподобии Отцу, вытекавшей из арианского воззрения на свойства нерождённости и рождённости, как абсолютные различия Отца и Сына, утверждалась мысль о единосущии Отца с Сыном. Выдвигая на первый план понятие о рождении из существа Отца, никейское определение тем самым ставило на первый план и более точное понятие Сына вместо прежнего недостаточно определённого понятия о Логосе, вследствие чего и мысль об ипостасном (личностном) различии приобрела более твёрдую почву. Если прежде понятие Сына прилагалось к Логосу в том моменте Его существования, когда Он является уже как Λόγος προφορικός, и соединялось более с понятием об исторической личности Искупителя (определённо такое понимание выражено было св. Ипполитом, ум. в 235 г.), если и арианство употребляло выражение «Сын» в связи с тою мыслью, что Логос нуждается ещё в человеческой форме явления, чтобы стать Сыном Божиим, то у никейских отцов Логос, как таковой, независимо от Его исторического явления, твёрдо был опредёлен как Сын. Это впервые дало твёрдую почву для учения о Троице в собственном смысле слова, о Троице имманентной. Теперь должно было развиться учение о значении ипостасей для бытия Бога Самого по Себе, независимо от отношений к внешнему миру.

Начало этому учению дано было уже св. Афанасием Александрийским. У него определённо уже высказывается мысль, что Отец, как «Родитель своего Образа, видя Себя в Нем, радуется о Нем». Этим принципиально обосновывается и учение о вечном рождении Сына: раз Сын так внутренне необходим для Отца, что без Него Отец не видел бы Себя и не радовался бы, то немыслим уже абсолютно никакой момент, в который Отец мог бы существовать без Сына. Отец без сына не был бы и Отцом; Сын, следов., должен быть столь же вечен, как и Отец. Заменяя прежнее понятие Логоса понятием Сына, решительнее выражавшим мысль об особой ипостаси (личности), церковное богословие должно было точнее определить и самое понятие об ипостаси (см.). Защитники никейского определения понимали отношение ούσια и ύπόστασις в смысле отношения общего к частному: ούσια, общее, в ύπόστασις приходит к индивидуальной форме существования. Это определение оказывалось недостаточным. Так как общее мыслится ранее частного, то при слишком реалистическом понимании его легко можно было прийти к тетрадизму: общее, ούσια, могло мыслиться существующим подле отдельных ипостасей, как позднейших его, так сказать, формаций (наподобие, напр., отношения куска меди к сделанным из него монетам).

На такую именно точку зрения становились Павел Самосатский и крайние ариане в своей полемике с православными по вопросу об όμούσιος. С другой стороны, общее могло быть рассматриваемо как абстрактное единство существа, реально распределённого между многими субъектами; отношение существа к ипостасям могло мыслиться как отношение рода к отдельным экземплярам, из которых он составляется (по аналогии, напр., отношения отдельных человеческих личностей к существу человека). В результате являлось бы общее понятие Бога, существующего в действительности в трёх отдельных ипостасях: получался бы, следовательно, тритеизм. В противоположность этим двум воззрениям, отношение ипостасей к существу нужно было определить таким образом, чтобы ипостаси образовали конкретное, нумерическое единство существа; следовательно, и самые отличия ипостасей, коими различаются они друг от друга, должны принадлежать, в свою очередь, к существу единого Бога. Существо, как предметная реальность, в каждой ипостаси должно быть дано всецелым: оно может лишь существовать - или, что то же, относиться к себе - различным образом. Ипостаси в Боге, следовательно, могут быть ничем иным, как только τρόποι ύπάρξεως - образами существования Бога. Образ существования Бога как Отца выражается в понятии нерождённости; как Сына - в понятии рождения Его от Отца, как Духа Св. - в понятии исхождения Его от Отца. Оба момента - единства и различия - даны уже в самом понятии όμούσιος, которым было определено отношение второй ипостаси к Богу-Отцу: в этом понятии, с одной стороны, давалась мысль не только о равносущии, но и о единосущии, не только мысль о тождестве, единстве существенных определений, но и о тождестве, единстве самого существа; с другой стороны давалось указание и на действительное различие, поскольку όμούσιος не есть ταυτούσιος. Единосущным можно быть только кому-нибудь другому, а не самому себе. Таким образом, όμούσιος решительно устраняло мысль о савеллианском отождествлении Отца и Сына: Сын не может быть тождествен с Отцом, потому что в таком случае Он не был бы единосущен Отцу.

Учение о Св. Духе, слабо затронутое в доникейский период, приобретало теперь и для себя твёрдую основу в раскрытии учения об ипостаси Сына. Раз твёрдо установлено было это последнее, оно должно было последовательно найти себе применение и в отношении к третьей ипостаси. Подобно тому, как субординационизм, проводимый в отношении к Сыну, последовательно приводил к субординационистическому представлению и относительно Св. Духа, или отрицание ипостасности Сына с логическою необходимостью приводило к динамистическому учению о Св. Духе, так точно из признания единосущия Сына с Отцом вытекало с необходимостью признание единосущия и Св. Духа. Естественно, поэтому, что выработанная применительно к учению о Божестве Сына тринитарная схема была прямо применена и к учению о Св. Духе, нашедшему своё символическое выражение в вероопределении второго вселенского собора 381 года. Только второй вселенский собор официально признал существование Третьей Ипостаси Бога (восьмой член символа веры).

Существенные стороны догмата раскрыты были, таким образом, с удовлетворительною полнотою и выражены в точных формулах, как неизменных границах, в которых должно было держаться все последующее развитие богословской мысли. Предстояло лишь определённее раскрыть, каким образом понятие о Боге должно приводить к признанию троичности, и какое значение имеют ипостаси для самого понятия о Боге. Эту задачу, которой восточное богословие, в лице главным образом Иоанна Дамаскина, коснулось лишь отчасти, пытался выполнить Запад в лице блаженного Августина. Для разработки этого догмата христианским богословам понадобилось почти четыре века.

Августин и Иоанн Дамаскин

Scutum Fidei (Щит веры

) - средневековый символ Троицы

Августин пытался сделать понятной для человеческого разума тайну троичности по аналогии с человеческим духом. Употреблявшиеся обычно у восточных богословов физические аналогии солнца - луча - света, источника - ключа - потока, огня - света - теплоты и др., по мнению Августина, не имеют никакого значения в смысле доказательства необходимости троичного раскрытия божественной жизни. Только человек, который есть образ Божий, может дать подходящую к этому аналогию, и именно по той своей стороне, по которой он является причастником божественного существа, то есть по духовной своей природе. Рассматриваемый как любовь, дух предполагает, во-первых - любящего, во-вторых - предмет любви, в третьих - саму любовь. Августин и сам, однако, замечает недостаточность этой аналогии и находит другую более близкую в факте человеческого самосознания. Моментами этого последнего, по Августину, являются: mens ipsa, notitia mentis и voluntas, или иначе ещё: memoria, intelligentia и charitas. Memoria - это самосознание в самом себе, intelligentia - мышление, в котором дух себя объективирует, voluntas или charitas - способность или сила любви, объединяющая первые два момента. Эти три силы в человеке существуют нераздельно, ибо нельзя представить момента, чтобы когда-либо дух не сознавал себя или не любил, или чтобы он любил себя, не сознавая себя. Представляя эту аналогию, Августин сознавал, однако, и её недостаточность, поскольку по ней ипостаси могут быть представляемы простыми лишь свойствами в Боге, тогда как, по Августину, каждая ипостась, во-первых; обладает всеми этими свойствами в совокупности (Отец, напр., есть в такой же мере Sapientia, как и Сын. и в такой же мере charitas, как и Дух Св.), и, во-вторых, каждая существует самостоятельно. Вот почему свою попытку уяснить психологическим путём тайну троичности в Боге Августин кончает указанием на несоответствие образа и вещи, им изображаемой. Слабая сторона августиновской аналогии заключалась в том, что она приводила к представлению об исхождении Св. Духа от Отца и Сына, которое и было затем решительно выражено западными средневековыми богословами. Блаженный Августин завершил раскрытие учения о Троице на Западе; позже была только дана точнейшая сжатая формулировка догмата в так называемом символе Афанасия (явившемся не ранее половины V в.).

В восточном богословии завершительное слово принадлежало Иоанну Дамаскину, который пытался уяснить понятие о единстве существа при троичности лиц в Боге и показать взаимную обусловленность бытия ипостасей, учением о περιχώρησις - взаимопроникновении ипостасей. Богословие средневековой схоластики всю свою задачу в отношении догмата Т. полагала лишь в том, чтобы указать точные границы допустимых выражений и оборотов речи, преступать которые нельзя, не впадая уже в ту или другую ересь. Оторвав догмат от его естественной почвы - от христологии, оно способствовало тому, что он потерял для религиозного сознания верующих свой живой интерес. Этот интерес пробуждён был вновь лишь германской новейшей философией, в особенности Гегелем. Но эта же самая философия как нельзя лучше показала, во что может обратиться христианское учение о троичном Боге, раз его отрывают от той почвы, на которой оно выросло, и пытаются вывести из одних лишь общих понятий разума. Вместо Сына Божия в библейском смысле у Гегеля является мир, в котором осуществляется божественная жизнь, вместо Духа Св. - абсолютная философия, в которой Бог приходит к Самому Себе. Троичность из сферы бытия божественного здесь переносилась в область исключительного человеческого духа, и в результате являлось решительное отрицание Троицы.

Разногласия по поводу догмата Троицы в христианстве

Разногласия между восточным и западным христианством

Основные разногласия между восточным и западным христианством лежат в формулировке Символа веры. Восточное христианство рассматривает источником Святого Духа лишь Бога-Отца, в то время как западное христианство в большинстве церквей рассматривает Св. Дух, как исходящий от Бога-Отца и от Бога-Сына, как от одного источника (Филиокве).

Для греко-византийской богословской традиции добавление «от Сына» является унижением сущности Св. Духа, как равноправной Божественной сущности в Троице. Для западного тринитарного христианства непризнание Сына источником св. Духа является онтологической бессмыслицей.

Первым, кто подверг «Филиокве» критике на богословском уровне, был патриарх Фотий Константинопольский. Основные его критические замечания по этому вопросу выражены в «Окружном послании» 867 г. и в сочинении «Тайноводство о исхождении Духа Святого».

На Большом Свято-Софийском соборе было осуждено внесение всякой добавки в Символ веры (не говорится о «Филиокве», но именно о ней идет речь). Папа Иоанн VIII признал решения собора, хотя, может быть, и придерживался положений папы Льва III.

Вопреки многочисленным взаимным обвинениям в ереси формально эти разногласия никогда не объявлялись ересью. Каноны лишь требуют при переходе из католичества в православие или наоборот произнести соответствующий Символ веры.

Среди большинства католиков, православных, лютеран, англикан вопрос о догмате Троицы никогда не был таким камнем преткновения, как например, догмат о папской непогрешимости. Зато в кругах теологов этот вопрос самый принципиальный.

Различные теологи рассматривают усилия пятидесятнических тринитарных церквей, таких как Ассамблея Божия, где учение о Троице ставится во главу угла, как попытку возвращения в западное христианство первоначального учения Каппадокийских отцов.

Отрицание догмата Троицы (антитринитаризм)

Иконография

Православная иконография Троицы

См. также

День Святой Троицы
Духовные дары
Храм Троицы Живоначальной

Примечания

Феофил «Послание к Автолику»
Догмат о Пресвятой Троице - основание христианской религии
Иоанн Дамаскин, «Точное изложение православной веры», кн. 1, гл. 8, стр. 20-21; гл. 13, стр. 46.
, архимандрит Исайя (Белов) . Догматическое богословие. Часть вторая. Догмат о Пресвятой Троице. Образ откровения Святой Троицы.
Святитель Афанасий Александрийский . Послания к Серапиону, епископу Тмуисскому. Послание 1. Против хулителей, утверждающих, что Дух Святый есть тварь
Епископ Александр (Семёнов-Тян-Шанский). Православный катехизис. Часть 1-ая. Бог-Троица. Бог-Троица есть совершенное единство в любви.
Архимандрит Алипий (Кастальский-Бороздин) , архимандрит Исайя (Белов) . Догматическое богословие. Часть вторая. Догмат о Пресвятой Троице. Божественные Ипостаси и их свойства. Ипостасные свойства.
Окружное послание патриарха Фотия
Свт. Фотій, патр. Константинопольскій († 886 г.). Слово тайноводственное о Святомъ Духѣ

Литература

Спасский А. А. История догматических движений в эпоху Вселенских соборов (в связи с философскими учениями того времени). Тринитарный вопрос (История учения о св. Троице). - Сергиев Посад, 1914.
В. В. Болотов. Учение Оригена о Св. Троице (1879)
П. И. Верещацкий. Плотин и блаженный Августин в их отношении к тринитарной проблеме (1911)
Е. Петровский. Идеи троичности в духовных традициях Китая и Индии // Встреча. - 1999 - № 10 - С. 54-60. - сравнение восточных триад и христианского догмата Троицы
Раушенбах Б. В. «Логика троичности»
Исаак «О святой Троице и воплощении Господа»

Ссылки

П. И. Лепорский. Троица // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона: в 86 т. (82 т. и 4 доп.). - СПб., 1890-1907.
Троица // Энциклопедия Кругосвет
Троица // Новейший философский словарь. 2009
Святая Троица - статьи на портале «Азбука веры»
Doctrine of the Trinity (англ.)
Святая Троица в русской живописи и поэзии

Символ Троицы

Троица -это единство, слияние в разнообразии одного в трех и трех в одном. Два элемента посредством среднего объединяются в совершенный и единый порядок. Сегодня символ и понятие Троицы ассоциируют прежде всего с представлением о божественном триединстве христианских учений.

Весьма важно не смешивать троицу с трехликостью, где три фигуры друг от друга отдельны, независимы. Формировались эти понятия в церкви не одномоментно - в борьбе, в спорах с всевозможными еретическими учениями. Три ипостаси Бога имеют символы: Отец - рука, Сын - ягненок, Дух Святой - голубь. У троицы три качества - Надежда, Любовь, Вера, ей посвящены зеленый, красный, желтый цвета. Символ Троицы как единого бога порой изображают в виде трикветра, вплетенного в круг. Изображение Бога и Троицы считается нежелательным, поэтому применяли символы: трон, голубь и книга как сила, интеллект, любовь.

Треугольник в круге - один из старых символов троицы

Один из самых старых символов -

равносторонний треугольник , вписанный в круг означает не только триединство, но и на вечность Божию. Три пересеченных круга, где каждый совершенен и закончен, но образованный окружностями центр образуют общую часть, этакий малый щит составляют второй наидревнейший символ.

Иногда для начертания символа использовались переплетенные три рыбы . Одна из них - это Христос, а две оставшиеся - зодиакальный знак рыб.

Христианский символ Троицы (спорно)

Конечно данный символизм троицы является спорным, но отражает значимость изображения рыбы для первых

христиан . Очень популярен в средневековье был Герб Троицы, который отражает принцип одновременного индивидуализма и единства всех элементов.

Изредка триединство обозначают тремя зайцами, три уха коих формируют треугольник. Существует еще множество символики: три орла либо льва, состыкованные три треугольника, глаз в треугольнике, три солнца либо три звезды, трилистник, арки внутри круга, крест из трех листиков.

В тоже время троица и похожие представление свойственны и другим культурам. В древнем Египте это Отец, Мать, Сын в виде Озириса, Изиды, Гора, в Греции и Риме - Зевс, Аид, Посейдон; Нептун, Плутон, Юпитер в виде Неба, Океана, Подземного Мира. В каббале - женское и мужское начала с объединяющим их разумом. В Индуизме - Тримурти, так же АУМ, неуничтожимое Слово, триединый Брахман.

Что означает?

1. Символ - крест?

Символ триединства - изображение трех идентичных или подобных элементов, расположенных на равнозначном расстоянии друг от друга и образующих либо треугольную фигуру, либо круг. Как правило, эти знаки содержат глубокий духовный смысл, и нередко им приписывают чудесные мистические свойства. Они означают и единение трех качеств, явлений, состояний, ипостасей в целостную сущность. Статья представляет описание и фото символа триединства, составляющего треугольник.

Древнее происхождение

Некоторые знаки появились задолго до нашей эры, и точно определить их первоначальное значение теперь практически невозможно. Древнейшим символом триединства стало изображение треугольника, которое можно наблюдать в виде вырезов на кости и рисунков на первой керамике каменного века. Со временем появлялись круги, точки, спирали, другие фигуры, составлявшие окружность или треугольник. Не всегда подобные рисунки имели какое-либо значение, чаще всего они были просто орнаментом. Порой такие изображения отмечали места культов и погребений.

С развитием богатой мифологии и организованной религии древних египтян, шумеров, греков, кельтов, иранских и других народов некоторые знаки стали священными. Они символизировали триады богов или ипостаси одного божества, трех его качеств и проявлений, обозначали мир высший, человеческий, подземный, процесс от рождения до смерти, а также другие представления о мироздании.

В период формирования античной философии, астрономии, геометрии знаки триад обрели дополнительное значение. Целое, состоящее из трех частей, означало человеческие качества, состояния, действия, природные явления, стихии, небесные объекты, временные соотношения, виды искусства, математические функции, другие понятия. Появились визуальные варианты пересекающихся элементов треугольных форм и сочетания их с другими геометрическими фигурами.

Средневековье

Ранние христиане образ Бога графически обозначали треугольником, изображения которого можно видеть в римских катакомбах и погребальных плитах. После Первого Вселенского собора (325 г.), на котором была утверждена формула вероисповедания, церковь адаптировала некоторые из древних знаков в качестве христианской символики. До десятого века не принято было изображение трех ипостасей (ликов) единого Бога, а именно Отца, Сына, Святого Духа в человеческих образах. Потому такие фигуры, как трикветр, стилизованный трилистник, трискелион, простой и образованный из различных элементов треугольник, а также иные знаки стали знаменовать Святую Троицу. Какой-нибудь древний символ триединства превращался в декоративный элемент храмовой архитектуры и богато иллюстрированной библии. Подобные знаки появлялись на фресках и в религиозной живописи, в качестве украшений и защитных амулетов на рыцарских щитах, оружии, доспехах, а также на родовых гербах.

Оккультизм XIX века

В середине позапрошлого столетия интерес к philosophia occulta получил широкое распространение по всей Европе и многим областям Северной Америки, став довольно модным явлением в средних и высших кругах общества. С развитием наук и технологий появились разработки, подводящие идеи эзотеризма под научную основу. Было написано множество теоретических трудов, издано немало книг и журналов по различным направлениям оккультизма. Поскольку в эзотерической традиции одним из главных принципов считается подчинение всех сущностей закону триединства, символ триады в «тайных учениях» наделен особой, мистической значимостью. В оккультных изданиях XIX века подобные изображения трактуются с точки зрения их глубокого смысла в эзотерике, а также сакральной роли западных и восточных религиозных систем.

Треугольник

Издавна фигура соотносилась с огнем, горой, камнем, вершиной, отражала связь мира земного и горнего. Перевернутая вершиной вниз фигура олицетворяла древнейшую Великую Богиню, подательницу небесных вод. В зависимости от положения вершины, изображение означает женское или мужское начало, а две совмещенные фигуры символизируют созидание и творческую силу. Перевернутый треугольник уподоблялся чаше и Святому Граалю, вершиной вверх - сердцу.

Как первейший символ триединства фигура чаще всего отражала небо, землю и между ними человека либо сущность божественную, человеческую, животную. Треугольник также обозначал мир мертвых, живых и высших сфер.

У древних египтян вертикальная сторона треугольника отождествлялась с мужчиной (начало), горизонтальная - с женщиной (середина, хранилище), гипотенуза - с потомством (завершение). В мире богов эти основы продолжения рода представляла триада Озириса, Изиды и Гора. Египтяне считали природой всего сущего и совершенством число три, содержащееся в треугольнике, священное соотношение сторон и гипотенузы которого соответствовало соотношению 3:4:5.
В античных Афинах правильный треугольник был посвящен богине знания и мудрости Афине, а также символизировал космос, созидание, абсолют и считался божественным творением. Тетрактис Пифагора, содержащий десять точек и девять равносторонних треугольников, отождествлялся с Великим Единосущным, содержащим в себе все остальное.
В христианстве фигура символизирует Троицу и в качестве треугольного нимба является атрибутом Бога-Отца. Так называемый щит Святой Троицы в виде перевернутого треугольника нередко является частью витражей готических соборов. В период Возрождения треугольник с божественным всевидящим Оком изображался как знак высшего проведения, а позже стал частью масонской символики. Глаз Бога, изображенный в треугольнике, также является символом Иеговы в иудаизме и присутствует в культовом изобразительном искусстве Древнего Египта.

Существуют иные фигуры, образующие три равные стороны. Период и места их происхождения отличаются, но в христианстве значение символа триединства для этих знаков остается аналогичным - они все отождествляют Святую Троицу.

Христианские варианты треугольника

В религиозной символике Средневековья появлялось много разновидностей подобных фигур:

Треугольник в сочетании с крестом символизировал смерть на кресте Иисуса за грехи человеческие, воскресение его Богом-Отцом, покаяние христиан и снисхождение Святого Духа.
Три рыбы, составляющие треугольник, означали: Иисус Христос, Сын Божий, Спаситель. Также они знаменовали Троицу.
Треугольник, содержащий греческие буквы Omicron, Omega и Nu. Эти буквы означают собой слова εγω ειμι ο ων, сказанные Богом Моисею из горящего куста (Исход 3:14), которые переводятся как «Я есть Сущий». Дословно фраза была взята из Септуагинты, древнегреческого перевода Ветхого Завета.
Три фигурки бегущих кроликов создают два треугольника, внутренний и внешний. Символ часто присутствовал как рельефный элемент архитектуры и деревянных деталей. Знак также знаменует Триединого Бога. Такое изображение встречается в настенной живописи древнего Египта и, возможно, тогда символизировало мужчину, женщину, потомство.

Трикветр

Считается, что этот красивый сбалансированный символ появился изначально в кельтской культуре и обозначал три положения солнца на небе: восход, зенит, закат. Нынешнее название фигуры происходит от двух латинских слов, tri и quetrus, что означает «треугольный». У символа есть еще одно название - тройной кельтский узел. Знак был весьма распространен среди северного европейского населения, и его часто можно увидеть на кельтских крестах. У этих народов символ был связан с богом Мананнаном, у скандинавов - с Тором.

Позднее десятого века знак в качестве орнаментального элемента стал появляться в культуре балтийских славян - варягов. От них изображение попало на земли Руси, где трикветр встречался крайне редко и, скорее всего, оставался просто красивым узором. Если говорить о значении символа триединства у славян, то на Руси подобные изображения практически не использовались. Распространенные формы в русском древнеславянском орнаменте и сакральной символике - это крест, квадрат, круг (Коловрат). Символ Божественного Триединства появился после крещения Руси.

В средневековой Европе трикветр стал христианским символом Троицы, а также популярным элементом архитектуры и художественного декора. В созданной ирландскими монахами великолепно иллюстрированной Келлской книге начала девятого века мотив триквера повторяется многократно. Фигура бывает одинарной, двойной, может сочетаться с внешним и внутренним кругом и треугольником.

Знамя Мира

У символа из трех кругов или точек очень широкая область интерпретаций, во многом аналогичная с равносторонним треугольником. Самым известным вариантом знака стало Знамя Мира, дизайн которого был разработан русским художником, философом и писателем Рерихом Николаем Константиновичем для международного Пакта защиты культурного наследия в 1935 году. Описание и цель применения символа в официальном договоре приводится таким образом:

Для обозначения памятников и учреждений, указанных в статье I, может быть использован отличительный флаг (красная окружность с тремя кругами в середине на белом фоне) в соответствии с образцом, прилагаемым к настоящему договору.

(Договор об охране художественных и научных учреждений и исторических памятников (Пакт Рериха)).

О том, насколько знак распространен в религиозной культуре разных народов и что вдохновило художника на идейное и визуальное содержание Знамени Мира, сам Рерих говорит в своих письмах и записях, изданных в двухтомном собрании «Листы дневника»:

Что может быть древнее и подлиннее византийской концепции, уходящей в глубину веков к первому обобщенному христианству и так прекрасно претворенной в иконе Рублева “Святая Живоначальная Троица” Свято-Троицкой Сергиевской лавры. Именно этот символ - символ древнейшего христианства, освещенный для нас также и именем св. Сергия, подсказал мне наш знак, смысл которого и выражен на прилагаемом снимке, сохранив все элементы и расположения их, согласно иконе Рублева».

«В Храме Неба тоже оказался знак Знамени. Тамга Тамерлана состоит из того же знака. Знак трех сокровищ широко известен по многим странам Востока. На груди тибетки можно видеть большую фибулу, представляющую собою знак. Такие же фибулы видим мы и в кавказских находках, и в Скандинавии. Страсбургская мадонна имеет знак этот так же, как и святые Испании. На иконах Преподобного Сергия и Чудотворца Николая тот же знак. На груди Христа, на знаменитой картине Мемлинга, знак запечатлен в виде большой нагрудной фибулы. Когда перебираем священные изображения Византии, Рима, тот же знак связывает Священные Образы по всему миру.

Трифол

Название фигуры означает трилистник и происходит от латинского trifolium. Этот символ триединства Господа возник приблизительно в десятом веке. Он достиг своей популярности в XIII и XIV веках, когда часто использовался в архитектуре и витражах. Это графическая форма, состоящая из контура трех пересекающихся колец. Термин часто применяется к другим трехкратным символам. Любопытно, что логотип известного концерна Adidas также содержит стилизованный трилистник.

Валкнут

Три взаимосвязанных треугольника получили название от древнескандинавских слов valr (убитые воины) и knut (узел). Знак присутствует на множестве археологических объектов древних германских народов. Составное существительное valknut появилось в современную эпоху, и неизвестно, как символ назывался во время его исторического изображения.

Ученые, давая описание символа триединства валкнута, затрудняются в точной его трактовке. Некоторые связывают знак с богом Одином. Авторитетный специалист по германскому и кельтскому язычеству академик Хильда Эллис Дэвидсон считала, что фигура означала Одина в окружении его атрибутов, двух волков или воронов. Эти животные, как и валкнут, часто изображались на кремационных урнах, найденных на англосаксонских кладбищах Восточной Англии. Так как символ присутствует рядом с изображением Одина на погребальных плитах и подношениях, то большинство специалистов считает, что знак соотносится с религиозными практиками, связанными со смертью.

Изображение применяется в современной народной культуре неоязычества. Как и другие древние символы, в наше время знак валкнут обретает новые интерпретации. Его используют различные политические и коммерческие группы, иногда изображение встречается в современной народной культуре. Поскольку знак происходит из традиций германского язычества, его как символ своего наследия используют некоторые «белые» националистические группы. Несмотря на это, валкнут не был классифицирован немецким правительством как нежелательное изображение.

Символ триединства — изображение трех идентичных или подобных элементов, расположенных на равнозначном расстоянии друг от друга и образующих либо треугольную фигуру, либо круг. Как правило, эти знаки содержат глубокий духовный смысл, и нередко им приписывают чудесные мистические свойства. Они означают и единение трех качеств, явлений, состояний, ипостасей в целостную сущность. Статья представляет описание и фото символа триединства, составляющего треугольник.

Древнее происхождение

Некоторые знаки появились задолго до нашей эры, и точно определить их первоначальное значение теперь практически невозможно. триединства стало изображение треугольника, которое можно наблюдать в виде вырезов на кости и рисунков на первой керамике каменного века. Со временем появлялись круги, точки, спирали, другие фигуры, составлявшие окружность или треугольник. Не всегда подобные рисунки имели какое-либо значение, чаще всего они были просто орнаментом. Порой такие изображения отмечали места культов и погребений.

Средневековье

Оккультизм XIX века

Треугольник

У древних египтян вертикальная сторона треугольника отождествлялась с мужчиной (начало), горизонтальная — с женщиной (середина, хранилище), гипотенуза — с потомством (завершение). В мире богов эти основы продолжения рода представляла триада Озириса, Изиды и Гора. Египтяне считали природой всего сущего и совершенством число три, содержащееся в треугольнике, священное соотношение сторон и гипотенузы которого соответствовало соотношению 3:4:5.
В античных Афинах правильный треугольник был посвящен богине знания и мудрости Афине, а также символизировал космос, созидание, абсолют и считался божественным творением. Тетрактис Пифагора, содержащий десять точек и девять равносторонних треугольников, отождествлялся с Великим Единосущным, содержащим в себе все остальное.
В христианстве фигура символизирует Троицу и в качестве треугольного нимба является атрибутом Бога-Отца. Так называемый щит Святой Троицы в виде перевернутого треугольника нередко является частью витражей готических соборов. В период Возрождения треугольник с божественным всевидящим Оком изображался как знак высшего проведения, а позже стал частью масонской символики. Глаз Бога, изображенный в треугольнике, также является символом Иеговы в иудаизме и присутствует в культовом изобразительном искусстве Древнего Египта.

Существуют иные фигуры, образующие три равные стороны. Период и места их происхождения отличаются, но в христианстве триединства для этих знаков остается аналогичным — они все отождествляют Святую Троицу.

Христианские варианты треугольника

В религиозной символике Средневековья появлялось много разновидностей подобных фигур:

Треугольник в сочетании с крестом символизировал смерть на кресте Иисуса за грехи человеческие, воскресение его Богом-Отцом, покаяние христиан и снисхождение Святого Духа.
Три рыбы, составляющие треугольник, означали: Иисус Христос, Сын Божий, Спаситель. Также они знаменовали Троицу.
Треугольник, содержащий греческие буквы Omicron, Omega и Nu. Эти буквы означают собой слова εγω ειμι ο ων, сказанные Богом Моисею из горящего куста (Исход 3:14), которые переводятся как «Я есть Сущий». Дословно фраза была взята из Септуагинты, древнегреческого перевода
Три фигурки бегущих кроликов создают два треугольника, внутренний и внешний. Символ часто присутствовал как рельефный элемент архитектуры и деревянных деталей. Знак также знаменует Триединого Бога. Такое изображение встречается в настенной живописи древнего Египта и, возможно, тогда символизировало мужчину, женщину, потомство.

Трикветр

Считается, что этот красивый сбалансированный символ появился изначально в кельтской культуре и обозначал три положения солнца на небе: восход, зенит, закат. Нынешнее название фигуры происходит от двух латинских слов, tri и quetrus, что означает «треугольный». У символа есть еще одно название — тройной кельтский узел. Знак был весьма распространен среди северного европейского населения, и его часто можно увидеть на кельтских крестах. У этих народов символ был связан с богом Мананнаном, у скандинавов — с Тором.

Позднее десятого века знак в качестве орнаментального элемента стал появляться в культуре балтийских славян — варягов. От них изображение попало на земли Руси, где трикветр встречался крайне редко и, скорее всего, оставался просто красивым узором. Если говорить о значении символа триединства у славян, то на Руси подобные изображения практически не использовались. Распространенные формы в русском древнеславянском орнаменте и сакральной символике — это крест, квадрат, круг (Коловрат). Символ Божественного Триединства появился после крещения Руси.

В средневековой Европе трикветр стал Троицы, а также популярным элементом архитектуры и художественного декора. В созданной ирландскими монахами великолепно иллюстрированной Келлской книге начала девятого века мотив триквера повторяется многократно. Фигура бывает одинарной, двойной, может сочетаться с внешним и внутренним кругом и треугольником.

Знамя Мира

Для обозначения памятников и учреждений, указанных в статье I, может быть использован отличительный флаг (красная окружность с тремя кругами в середине на белом фоне) в соответствии с образцом, прилагаемым к настоящему договору.
(Договор об охране художественных и научных учреждений и исторических памятников (Пакт Рериха)).

Что может быть древнее и подлиннее византийской концепции, уходящей в глубину веков к первому обобщенному христианству и так прекрасно претворенной в иконе Рублева "Святая Живоначальная Троица" Свято-Троицкой Сергиевской лавры. Именно этот символ — символ древнейшего христианства, освещенный для нас также и именем св. Сергия, подсказал мне наш знак, смысл которого и выражен на прилагаемом снимке, сохранив все элементы и расположения их, согласно иконе Рублева».
«В Храме Неба тоже оказался знак Знамени. Тамга Тамерлана состоит из того же трех сокровищ широко известен по многим странам Востока. На груди тибетки можно видеть большую фибулу, представляющую собою знак. Такие же фибулы видим мы и в кавказских находках, и в Скандинавии. Страсбургская мадонна имеет знак этот так же, как и святые Испании. На иконах Преподобного Сергия и Чудотворца Николая тот же знак. На груди Христа, на знаменитой картине Мемлинга, знак запечатлен в виде большой нагрудной фибулы. Когда перебираем священные изображения Византии, Рима, тот же знак связывает Священные Образы по всему миру.
Трифол

Название фигуры означает трилистник и происходит от латинского trifolium. Этот символ триединства Господа возник приблизительно в десятом веке. Он достиг своей популярности в XIII и когда часто использовался в архитектуре и витражах. Это графическая форма, состоящая из контура трех пересекающихся колец. Термин часто применяется к другим трехкратным символам. Любопытно, что логотип известного концерна Adidas также содержит стилизованный трилистник.

Валкнут

Три взаимосвязанных треугольника получили название от древнескандинавских слов valr (убитые воины) и knut (узел). Знак присутствует на множестве археологических объектов древних германских народов. Составное существительное valknut появилось в современную эпоху, и неизвестно, как символ назывался во время его исторического изображения.
Ученые, давая описание символа триединства валкнута, затрудняются в точной его трактовке. Некоторые связывают знак с богом Одином. Авторитетный специалист по германскому и кельтскому язычеству академик Хильда Эллис Дэвидсон считала, что фигура означала Одина в окружении его атрибутов, двух волков или воронов. Эти животные, как и валкнут, часто изображались на кремационных урнах, найденных на англосаксонских кладбищах Восточной Англии. Так как символ присутствует рядом с изображением Одина на погребальных плитах и подношениях, то большинство специалистов считает, что знак соотносится с религиозными практиками, связанными со смертью.

Изображение применяется в современной народной культуре неоязычества. Как и другие древние символы, в наше время знак валкнут обретает новые интерпретации. Его используют различные политические и коммерческие группы, иногда изображение встречается в современной народной культуре. Поскольку знак происходит из традиций германского язычества, его как символ своего наследия используют некоторые «белые» националистические группы. Несмотря на это, валкнут не был классифицирован немецким правительством как нежелательное изображение.

12 библейских символов, зашифрованных в "Троице" Андрея Рублева

Импровизация - дело рискованное: могут и в ереси обвинить. Однако «Троица» - яркий пример нарушения церковных канонов. Вместо традиционной многофигурной сцены трапезы в доме Авраама Андрей Рублев изобразил беседу трех ангелов о том, как спасти мир. Теперь икона считается шедевром, а ее автор причислен к лику святых

1 ЧАША . Это центр композиции - символ страданий Христа, на которые он пойдет ради искупления грехов человечества (в чашу будет собрана кровь распятого на кресте Иисуса). Контуры фигур боковых ангелов также образуют очертания чаши.
2 ГОЛОВА ТЕЛЬЦА . Символ жертвенности Бога Сына.
3 БОГ ОТЕЦ . По словам немецкого искусствоведа Людольфа Мюллера, «Отец как «начало и причина всего», как первый среди равных носит на себе знаки власти: помимо центрального положения, это пурпурный цвет одежд и золотая полоса через правое плечо». Наклонив голову в сторону левого ангела, Святого Духа, Бог Отец как бы задает вопрос, который слышал в своем откровении пророк Исайя: «Кого Мне послать? И кто пойдет для Нас [на искупительную жертву]?» Одновременно он подносит к чаше два перста, сложенных в знаке благословения.
4 ЛАЗУРНЫЕ ОДЕЖДЫ . Символ неземной сущности Бога Отца (как и остальных лиц Троицы).
5 СКИПЕТР . Символ власти (он есть у всех сидящих за столом).
6 ДЕРЕВО . В традиционной иконографии это был Мамврийский дуб, под которым отдыхал Авраам. У Рублева дуб превращается в древо жизни, которое Бог посадил в Эдеме.
7 БОГ ДУХ СВЯТОЙ . В ответ на вопрос Бога Отца Святой Дух устремляет взгляд и поднимает правую руку в сторону ангела, сидящего напротив, то есть в сторону Бога Сына. Это одновременно и жест благословения, и жест повеления. Как писал митрополит Иларион в «Исповедании веры» (XI век), Святой Дух хочет, чтобы Сын шел путем страданий, и одновременно благословляет этот путь.
8 АЛЫЕ ОДЕЖДЫ . Это аллюзия на библейский сюжет, когда Святой Дух в виде языков пламени снизошел на апостолов.
9 ЗДАНИЕ символизирует христианскую церковь, именуемую домом Святого Духа.
10 БОГ СЫН . Его смиренно опущенная голова и взор, направленный на жертвенную чашу, свидетельствуют о готовности исполнить порученную миссию. Правая рука Христа уже приподнята для того, чтобы взять чашу страданий. «В положении его ног, - говорит культуролог Вадим Ланкин, - можно заметить намек на динамику вставания: плащ собранно запахнут, а нижний край его чуть приподнимается, подбирается, обнаруживая готовности встать и пойти в мир».
11 ЗЕЛЕНЫЙ ГИМАТИЙ (накидка поверх хитона) - символ земного мира, куда сойдет Христос. Сочетание лазурного и зеленого в одеждах Бога Сына символизирует его двойственную природу: божественную и человеческую.
12 ГОРА . Это символ искупления падшего мира, прообраз Голгофы, на которую суждено взойти Иисусу.

В Ветхом Завете есть рассказ о том, как праотец Авраам принимал у себя Господа. В полуденный зной девяностодевятилетний Авраам сидел возле своего шатра под зеленью Мамврийской дубравы. Вдруг он увидел трех путников, в которых быстро узнал Всевышнего и двух ангелов. Хозяин пригласил странников отдохнуть и подкрепиться. Слуги омыли гостям ноги, а жена Авраама Сарра напекла хлеба. Сам же хозяин дома выбрал лучшего теленка и велел заколоть его. За трапезой Господь предсказал Аврааму, что через год у того родится сын, от которого пойдет народ иудейский - «великий и сильный».
В христианстве этот сюжет, получивший название «Гостеприимство Авраама», был трактован несколько иначе: к Аврааму явился не единый Господь Яхве (иудаизм не знает троичного божества) в сопровождении двух спутников, а вся Святая Троица: Бог Отец, Бог Сын и Бог Дух Святой, - и не в образе странников, а в образе ангелов. Поэтому трапезу в доме Авраама христиане называют также «Ветхозаветной Троицей».

Этот сюжет был весьма популярен у средневековых иконописцев: три ангела, фигуры Авраама и Сарры, накрытый стол, слуга, режущий теленка, - в общем, иллюстрация к библейскому тексту. В начале XV века к теме обратился и Андрей Рублев: его попросили написать образ для Троицкого собора Троице-Сергиевого монастыря (в настоящий момент икона хранится в Третьяковской галерее). Однако из-под кисти вышло нечто совершенно особенное.
Рублев отказался от изображения бытовых деталей и сосредоточился на фигурах ангелов, олицетворяющих три божественных лика. Художник изобразил их беседующими: мир погряз во зле, кого мы пошлем на страдания, чтобы искупить грехи человеческие? Этот вопрос центральный ангел (Бог Отец) задает левому ангелу (Святому Духу). «Я пойду», - отвечает правый ангел, Христос. Так на наших глазах разворачивается сцена благословения на искупительную жертву ради людей. Петербургский историк искусства Владимир Фролов уверен, что так Рублев хотел раскрыть вечный закон мироздания - жертвенность божественной любви. «Отсутствие дополнительных деталей, - говорит ученый, - обнажило замысел и не дает отвлечься на сюжет библейского события».

ХУДОЖНИК
Андрей Рублев

Ок. 1360 - Родился в Московском княжестве или Новгороде Великом, вероятно, в семье ремесленника.
Ок. 1400 - Написал поясной Звенигородский чин (сохранились только отдельные иконы).
До 1405 - Принял монашество под именем Андрей.
1405 - Расписывал вместе с Феофаном Греком Благовещенский собор Московского Кремля (фрески не сохранились).
1408 - Расписывал Успенский собор во Владимире (изображения сохранились частично). Написал иконостас для этого собора (сохранился фрагментарно).
Ок. 1425–1427 - Работал над фресками в Троицком соборе Троице-Сергиева монастыря. В это же время написал «Троицу» (по другим данным - в 1411 году).
Ок. 1427 - Занимался росписью Спасского собора Андроникова монастыря (сохранилась фрагментарно).
Ок. 1440 - Скончался в Андрониковом монастыре.
1988 - Причислен к лику святых.

Вся православная символика – это олицетворение жизни Христа Спасителя: его распятия, воскресения, вознесения.

Изначально символы использовались как тайнопись, помогавшая христианам узнавать друг друга в периоды враждебных гонений.

Позднее, изображения приобрели глубокий философский смысл. Каждый знак имеет свою историю возникновения, свое значение.

Почему рыба – символ христианства

ИХТИС (рыба) – сокращение, появившееся при переводе выражения «Иисус Христос Божий Сын Спаситель» с греческого языка, путем сложения первых букв.

Рядом с Иисусом было много апостолов – рыбаков. Он называл их «ловцами человеков», а себя ассоциировал с Альфой и Омегой (началом и концом всего живого). Изображая рыбу, христиане проповедовали свою веру и узнавали единоверцев.

По некоторым источникам, рыба стала символом благодаря своей легкодоступности.

Что символизирует якорь

Знак появился в начале нашей эры. В Греции изображался на монетах как надежда на светлое будущее. В Древнем Риме — олицетворял возвращение домой после долгих путешествий.

Большую известность имел амулет с изображением дельфина и якоря: дельфин – знак быстроты, якорь – сдержанности.

Знак святых

Атрибутами святых являлись одежда, звери, различные предметы, изображаемые рядом.

Святых мучеников рисовали с орудием своих пыток или казни, или с животными, являвшимся им во сне.

Некоторые святые на разных картинах изображались по-разному. Это объясняется тем, что про одного святого могло ходить много историй и легенд.

Христианский символ Троицы

Многие путают понятия «Троица» и «Трехликость». Чем же они отличаются?

Бог един, но имеет 3 лица: Отец, Сын, Святой Дух. А Святая Троица – это единое слияние, где один — плавно переходит в три, а три — становится одним.

Раньше символом был круг, внутри которого располагался треугольник. Одинаковые стороны фигуры означали триединство и вечную жизнь. Иногда изображение было в виде трех зайцев, уши которых соединялись в треугольник. Современный знак Троицы – орнамент, вплетенный в круг.

Голубь в христианстве

Существует повествование, как голубь во время всемирного потопа прилетел к Ною, держа в лапах оливковую ветвь. Оповестив о Божьей милости, птица стала символом мира и добра.

Другое предание гласит, что злые духи могут облачиться в кого угодно, кроме голубя. Поэтому он символизирует чистоту и надежду, правду и непорочность.

Значения:

птица с оливковой ветвью — новая жизнь, познавшая Иисуса Христа;
стая голубей – верующие;
белая голубка – спасенная душу, прошедшая этапы очищения;
пара голубей – любовь и крепкая семья.

Раннехристианские символы

Их количество не так мало, как кажется: оливковая ветвь, павлин, корабль, колосья хлеба и т.д. Рассмотрим самые известные.

Крест «Виноградная лоза»

Это восьмиконечный крест с изображением тонких ветвей винограда. Иногда в центре может изображаться Спаситель.

Виноград – олицетворение мудрости и бессмертия. Служители церкви – ветви, а гроздья – знак Причащения. Листья и ягоды символизируют жертву Христа собой ради людей. Такой крест всегда будет напоминать о любви Бога к каждому, кто в него верит.

Библейские символы

Самые распространенные:

антихрист – дьявол;
белые одежды – праведность Христа;
бодрствовать – хранить веру;
бросать пыль к небу – негодование;
венец – награда;
ветер – война;
ворота – место суда;
глина – человек;
дырявый кошелек – напрасные приобретения;
звезда – ангел;
змей – сатана;
лев – сила;
плоть и кровь – человеческое разумение.

Символ Иисуса Христа

Главным символом Иисуса Христа является «крест». Для искупления грехов всего человечества, Иисус принес себя в жертву. Крест – олицетворение жертвенной победы над злыми деяниями.

Неверующие считают, что поклонение кресту – это поклонение орудию казни. Но верующие знают — это символ жизни, спасения человечества.

Иконописцы часто рисуют возле креста Богородицу и Иоанна Богослова. Череп у подножия – знак смерти. Образ наполнен благодатной силой, почитая его, человек восхваляет Бога.

Символы апостолов

Каждый апостол изображается с определенным атрибутом.

Например, апостол Петр изображается с ключами в руках.

Они подарены Иисусом, открывают врата Царства Божия.

Апостол Павел изображается с орудием своей казни. Варфоломей – проповедник христианства, был замучен в одном из городов Армении – с него содрали кожу, потом распяли. Атрибуты – собственная кожа и нож.

Иаков Старший – ученик Христа, лишившийся жизни в Иерусалиме. Приходя на его могилу, паломники забирали с собой ракушки. Это означало, что они добрались до цели. Так и стали изображать его с посохом, в шляпе и с ракушкой.

Фома – нарисован с копьем, которым был пронзен. Иуда держит в руках мешочек денег. Он помогал нищим, но был жадным. Изображают его с рыжей бородой – это цвет трусости и предательства.

Символика храма

Каждый фрагмент храма имеет определенное значение.

Форма храма:

крест – спасение от дьявола, вход в рай;
круг – нерушимость Церкви;
восьмиконечная звезда – спасение человеческой души.

Форма купола:

шлемовидная – борьба Церкви со злом;
в виде луковицы – пламя свечи.

Цвет купола:

золотой – посвящен Христу;
синий со звездами – Пресвятой Богородице;
зеленый – Троице.

Православный храм – это собрание множества таинств, значения которых может понять только истинно верующий человек.

Святая Троица - богословский термин, отражающий христианское учение о Триипостасности . Это одно из важнейших понятий православия.

Догмат о Пресвятой Троице – основание христианской религии.

Бог есть един по существу, но троичен в лицах: Отец, Сын и Святых Дух, Троица единосущная и нераздельная.

Само слово «Троица» небиблейского происхождения, в христианский лексикон введено во второй половине II века Феофилом Антиохийским. Учение о Пресвятой Троице дано в христианском Откровении.

Догмат о Пресвятой Троице непостижим, это таинственный догмат, непостижимый на уровне рассудка. Для человеческого рассудка учение о Пресвятой Троице противоречиво, потому что это тайна, которая не может быть выражена рационально.

Не случайно о. Павел Флоренский называл догмат о Святой Троице «крестом для человеческой мысли». Для того, чтобы принять догмат о Пресвятой Троице греховный человеческий рассудок должен отвергнуть свои претензии на способность все познавать и рационально объяснять, т. е. для уразумения тайны Пресвятой Троицы необходимо отвергнуться своего разумения.

Тайна Пресвятой Троицы постигается, причем только отчасти, в опыте духовной жизни. Это постижение всегда сопряжено с аскетическим подвигом. В.Н.Лосский говорит: «Апофа- тическое восхождение есть восхождение на Голгофу, поэтому никакая спекулятивная философия никогда не могла подняться до тайны Пресвятой Троицы».

В Троицу отличает христианство от всех других монотеистических религий: иудаизма, ислама. Учение о Троице есть основание всего христианского веро- и нравоучения, например, учения о Боге Спасителе, о Боге Освятителе и т. д. В.Н.Лосский говорил, что Учение о Троице «не только основа, но и высшая цель богословия, ибо… познать тайну Пресвятой Троицы в ее полноте – значит войти в Божественную жизнь, в саму жизнь Пресвятой Троицы.»

Учение о Триедином Боге сводится к трем положениям:
1) Бог троичен и троичность состоит в том, что в Боге Три Лица (ипостаси): Отец, Сын, Святой Дух.

2) Каждое Лицо Пресвятой Троицы есть Бог, но Они суть не три Бога, а суть единое Божественное существо.

3) Все три Лица отличаются личными, или ипостасными свойствами.

Святые отцы, для того, чтобы как-то приблизить учение о Пресвятой Троице к восприятию человека, пользовались различного рода аналогиями, заимствованными из мира тварного.
Например, солнце и исходящие от него свет и тепло. Источник воды, происходящий из него ключ, и, собственно, поток или река. Некоторые усматривают аналогию в устроении человеческого ума (святитель Игнатий Брянчанинов. Аскетические опыты): «Наш ум, слово и дух, по единовременности своего начала и по своим взаимным отношениям, служат образом Отца, Сына и Святого Духа».
Однако все эти аналогии являются весьма несовершенными. Если возьмем первую аналогию – солнце, исходящие лучи и тепло, – то эта аналогия предполагает некоторый временный процесс. Если мы возьмем вторую аналогию – источник воды, ключ и поток, то они различаются лишь в нашем представлении, а в действительности это единая водная стихия. Что касается аналогии, связанной со способностями человеческого ума, то она может быть аналогией лишь образа Откровения Пресвятой Троицы в мире, но никак не внутритроичного бытия. К тому же все эти аналогии ставят единство выше троичности.
Святитель Василий Великий самой совершенной из аналогий, заимствованных из тварного мира, считал радугу, потому что «один и тот же свет и непрерывен в самом себе и многоцветен». «И в многоцветности открывается единый лик – нет середины и перехода между цветами. Не видно, где разграничиваются лучи. Ясно видим различие, но не можем измерить расстояний. И в совокупности многоцветные лучи образуют единый белый. Единая сущность открывается во многоцветном сиянии».

Краткая история догмата о Пресвятой Троице

В то, что Бог есть един по существу, но троичен в лицах, христиане верили всегда, но само догматическое учение о Пресвятой Троице создавалось постепенно, обычно в связи с возникновением различного рода еретических заблуждений. Учение о Троице в христианстве всегда было связано с учением о Христе, с учением о Боговоплощении. Тринитарные ереси, тринитарные споры имели под собой христологическое основание.

В самом деле, учение о Троице стало возможным благодаря Боговоплощению. Как говорится в тропаре Богоявления, во Христе «Троическое явися поклонение». Учение о Христе «для Иудеев соблазн, а для Еллинов безумие» (1 Кор. 1, 23). Также и учение о Троице есть камень преткновения и для «строгого» иудейского монотеизма и для эллинского политеизма. Поэтому все попытки рассудочно осмыслить тайну Пресвятой Троицы приводили к заблуждениям либо иудейского, либо эллинского характера.

Первые растворяли Лица Троицы в единой природе, например, савеллиане, а другие сводили Троицу к трем неравным существам (ариане). Осуждение арианства произошло в 325 году на Первом Вселенском Соборе с Никее. Основным деянием этого Собора было составление Никейского Символа Веры, в который были внесены небиблейские термины, среди которых особую роль в тринитарных спорах IV столетия сыграл термин «омоусиос» - «единосущный».

Чтобы раскрыть подлинный смысл термина «омоусиос» понадобились огромные усилия великих Каппадокийцев: Василия Великого, Григория Богослова и Григория Нисского.
Великие Каппадокийцы, в первую очередь, Василий Великий, строго разграничили понятия «сущности» и «ипостаси».неначинаемость бытия и Божеское достоинство принадлежат одинаково всем трем ипостасям. Отец, Сын и Святой Дух суть проявления ее в Лицах, из которых каждое обладает всей полнотой божественной сущности и находится в неразрывном единстве с ней. Отличаются же Ипостаси между собой только личными (ипостасными) свойствами.
Кроме того, Каппадокийцы фактически отождествили (прежде всего два Григория: Назианзин и Нисский) понятие «ипостась» и «лицо». «Лицо» в богословии и философии того времени являлось термином, принадлежавшим не к онтологическому, а к описательному плану, т. е. лицом могли называть маску актера или юридическую роль, которую выполнял человек.
Отождествив «лицо» и «ипостась» в троичном богословии, Каппадокийцы тем самым перенесли этот термин из плана описательного в план онтологический. Следствием этого отождествления явилось, по существу, возникновение нового понятия, которого не знал античный мир: этот термин - «личность». Каппадокийцам удалось примирить абстрактность греческой философской мысли с библейской идеей личного Божества.

Различие Божественных Лиц по ипостасным свойствам

Согласно учению, Ипостаси суть Личности, а не безличные силы. При этом Ипостаси обладают единой природой. Естественно встает вопрос, каким образом их различать?
Все божественные свойства относятся к общей природе, они свойственны всем трем Ипостасям и поэтому сами по себе различия Божественных Лиц выразить не могут. Невозможно дать абсолютное определение каждой Ипостаси, воспользовавшись одним из Божественных имен.
Одна из особенностей личностного бытия состоит в том, что личность уникальна и неповторима, а следовательно, она не поддается определению, ее нельзя подвести под некое понятие, поскольку понятие всегда обобщает; невозможно привести к общему знаменателю. Поэтому личность может быть воспринята только через свое отношение к другим личностям.
Именно это мы видим в , где представление о Божественных Лицах основано на отношениях, которые между ними существуют.
Примерно начиная с конца IV века можно говорить об общепринятой терминологии, согласно которой ипостасные свойства выражаются следующими терминами: у Отца – нерожденность, у Сына – рожденность (от Отца), и исхождение (от Отца) у Святого Духа. Личные свойства суть свойства несообщимые, вечно остающиеся неизменными, исключительно принадлежащие тому или другому из Божественных Лиц. Благодаря этим свойствам Лица различаются друг от друга, и мы познаем их как особые Ипостаси.
При этом, различая в Боге три Ипостаси, мы исповедуем Троицу единосущной и нераздельной. Единосущие означает, что Отец, Сын и Святой Дух суть три самостоятельных Божественных Лица, обладающие всеми божественными совершенствами, но это не три особые отдельные существа, не три Бога, а Единый Бог. Они имеют единое и нераздельное Божеское естество. Каждое из Лиц Троицы обладает божественным естеством в совершенстве и всецело.

День Святой Троицы празднуется на пятидесятый день после Пасхи, поэтому этот еще называется Пятидесятницей. Праздник Пятидесятницы, или день Святой Троицы проходил так. В десятый день по Вознесении Господа Иисуса Христа, в день иудейского праздника первой жатвы, когда ученики и с ними Дева Мария находились в Сионской горнице, в третий час дня в воздухе послышался сильный шум, как во время бури. В воздухе появились яркие трепещущие языки огня. Это был огонь не вещественный – он был одной природы с благодатным огнем, который ежегодно сходит в Иерусалиме на Пасху, он светил, не обжигая. Носясь над головами апостолов, языки огня опустились на них и опочили. Тут же, вместе с внешним явлением произошло и внутреннее, совершившееся в : «исполнишася вси Духа Свята». – И Богоматерь, и апостолы ощутили в тот миг необыкновенную силу, действующую в них. Просто и непосредственно им был дан свыше новый благодатный дар глагола – они заговорили на языках, которых не знали прежде. Это было дарование, необходимое для проповеди Евангелия по всему миру.

В память об этом событии праздник Пятидесятницы называется еще днем сошествия Святого Духа, а так же днем Святой Троицы: в явлении Святого Духа, исшедшего от Бога-Отца по обещанию Бога-Сына, раскрылось таинство единства Святой Троицы. Название же Пятидесятницы день этот получил не только в память древнего праздника, но и потому, что это событие пришлось на пятидесятый день после христианской Пасхи. Как Пасха Христова заменила собой древний иудейский праздник, так и Пятидесятница положила основание Церкви Христовой как союзу в Духе на земле.

О Святой Троице на «Правмире»: